Юбилей известного писателя проходил в ЦДЛ. На сцене стоял стол, а за ними сидел сам юбиляр – старый, маленький, окруженный ореолом седой бороды и волос, в смешных очках с толстой оправой, но при этом с очень подвижным умным лицом. Сразу видно – живчик. Он прославился своей нечеловеческой работоспособностью, писал каждый день страниц по 20-30. Даже в лагере, на Колыме умудрился написать восемь романов, выменивая бумагу за еду. Поговаривали, что многие его книги пока еще не увидели свет, так сказать, «остаются в столе». Да и та меньшая часть, что вышла чуть не наполовину состояла из вышедшего уже после перестройки.
Зал был набит «под завязку». Поклонники, журналисты. Еще бы – корифей советской фантастики! Друг Ефремова и учитель Булычева. Его цикл о Галактической Коммуне не уступал в популярности «Туманности Андромеды». А ведь были еще рассказы об ЭВМ, которая стала человеком, детективы, множество научно-популярных книг…
Сначала было чествование. Говорили дежурные фразы, несли цветы. Потом он благодарил. Долго, с остроумными замечаниями, отступлениями о своей жизни. Потом - долго отвечал на записки из зала. Сначала читал записку, задумывался, медленно размеренно заговаривал:
- «Скажите, как вы стали профессиональным писателем?
- Я не думал, что книгами можно будет зарабатывать на жизнь; я изучал биохимию и в итоге стал ученым. Женился, отслужил в армии, у меня родились двое детей. А параллельно я продолжал писать научную фантастику — в свободное время.
- Во что вы верите? Готовы вы отстаивать свою веру?
- Каждый волен верить в то, во что хочет. Я только против того, чтобы заставлять всех верить в одно и то же.
- Вы считаете себя хорошим писателем?
- Мой художественный талант стремится к нулю, у меня нет художественного вкуса, я не могу начертить прямую линию даже с помощью линейки.
- Кого вы любите из писателей-фантастов? Из писателей-классиков?
- Я мало читаю, честно говоря. Когда ты так много пишешь, времени на чтение не остается.
- Что вы думаете о том, что ожидает человечество в будущем?
- История достигла той точки, когда человечеству больше не разрешается враждовать. Люди на Земле должны дружить».
Последняя фраза сорвала аплодисменты. Писатель расчувствовался, его потянуло на лирику:
«Вы знаете, моя жизнь могла бы сложиться иначе… Когда мне было три года, мой отец всерьез подумывал об эмиграции в Америку. Не знаю, что ему помешало, половина наших родственников к тому времени уже уехали… Думаю, я и тогда стал бы биохимиком и писателем-фантастом. Но некоторых печальных обстоятельств моей биографии удалось бы избежать… Вероятно, я гораздо больше бы публиковался. И мне хорошо бы платили. Но знаете, все это по большому счету несущественно. Для меня всегда самым главным было в жизни, чтоб на столе лежали бумага, ручка, а лучше - стояла пишущая машинка. Всё остальное - квартира в центре или комната в бараке, костюм от модельера или ватник, Нью-Йорк или Магадан – всё вторично. Я очень люблю писать, а писать можно везде…»
Зал полуудивленно, полувосхищенно внимал ему и смотрел на него – тщедушную фигурку на сцене, на фоне огромного плаката с надписью «Исааку Озимову – 70 лет!».
Автор: Рустем Вахитов, г. Уфа
Впервые опубликовано на сайте "Проза".
Опубликовано на сайте asimovonline с разрешением автора.