Аннотация
Входит в сборник Девять завтра
Предисловие
Это рассказ в стиле Джеймса Бонда, написанный до того, как я услышал о Джеймсе Бонде.
Те, кто читал мои произведения, знают, что я никогда не пользуюсь греховными мотивами в своих рассказах. Можете судить по остальным рассказам в этой книге.
Но один издатель - не буду называть его имени - однажды сказал мне, что подозревает, что я не включаю в свои рассказы любовные сцены, потому что не способен их написать. Естественно, я отверг это предположение со всем презрением, какого оно заслуживало, и сказал в сердцах, что только моя прирожденная чистота и высокая нравственность удерживают меня от этого.
Так как на его лице отразилось явное недоверие, я сказал:
- Я вам покажу. Напишу научно-фантастический любовный рассказ, но не для публикации.
Но оказалось, что это тоже рассказ-загадка, и мне он так понравился, что я решил его опубликовать.
Он показывает, на что я способен, если захочу. Просто дело в том, что обычно я не хочу этого.
Рассказ
Все началось как сон. Я ничего не организовывал, ни к чему не притрагивался. Просто смотрел, как все делается само собой. Может, уже тогда мне следовало ощутить приближение катастрофы.
Началось все с моего обычного месячного перерыва между заданиями. Месяц на задании и месяц отдыха - таково обыкновение Галактической Службы. Я добрался до Марспорта, где нужно было три дня ждать короткого рейса на Землю.
Обычно Хильда - Боже благослови ее, лучшей жены не было никогда, ждала бы меня здесь, и мы спокойно и прекрасно провели бы время. Правда, Марспорт - дьявольская дыра и не подходит для прекрасного проведения времени. Но как это объяснить Хильде?
Но на _э_т_о_т_ раз моя теща - Боже благослови ее, для разнообразия заболела за два дня до того, как я достиг Марспорта, и в ночь перед посадкой я получил космограмму от Хильды. Она сообщала, что останется на Земле с матерью и на этот раз не встретит меня.
Я ответил выражениями любви и сожаления, а также искренним выражением тревоги по поводу ее матери, потом посадка, и вот я здесь.
Я _в _М_а_р_с_п_о_р_т_е _б_е_з _Х_и_л_ь_д_ы_!
Пока все еще ничего, понимаете? Пока только рама от картины, кости женщины. Надо нанести цвета и линии на холст, нарастить кожу и плоть на кости.
Поэтому я позвонил Флоре - (Флора - редкий эпизод из прошлого) и с этой целью использовал видеобудку. Черт возьми все расходы, вперед на полной скорости!
Я считал, что десять к одному ее на месте не окажется, она занята, ее видеофон отключен, она умерла, наконец.
Но она оказалась на месте, видеофон не отключен, и она совсем не выглядела мертвой.
Выглядела она лучше, чем когда бы то ни было. Возраст не может изменить ее бесконечного разнообразия. И одежда, которая на ней была, вернее, которой на ней почти не было, помогала этому.
Рада ли она мне? Она воскликнула:
- Макс! Сколько лет прошло!
- Знаю, Флора. Свободна ли ты? Потому что угадай. Я в Марспорте без Хильды.
Она снова воскликнула:
- Замечательно! Так иди ко мне!
Я вытаращил глаза. Это уж слишком.
- Ты хочешь сказать, что ты свободна?
Вы должны понять, что Флора не бывает свободна без предварительной договоренности. Такая уж она красотка.
Она ответила:
- Ну, у меня есть одно не очень важное свидание, Макс, но я об этом позабочусь. Приходи немедленно.
- Иду, - счастливо ответил я.
Флора - такая девушка... Вот что я вам скажу. В ее квартире марсианское тяготение, 0,4 земного. Машины, избавляющие от марсианской псевдогравитации, дорого стоят, конечно, но говорю вам, дело того заслуживает, а платить ей никогда не было трудно. Если вы когда-нибудь держали в объятиях девушку при тяготении в 0,4 земного, вам объяснения не нужны. А если не держали, мне вас жаль. Тут никакие объяснения не помогут.
А еще говорят о ходьбе по облакам...
И имейте в виду, девушка должна знать, как управляться в низкой гравитации. Флора знала. О себе я не говорю, понимаете, но Флора не стала просто бы так приглашать меня к себе, срывая другие свидания. Даже если бы была свободна. Но она никогда не бывает свободна.
Я кончил разговор. Только перспектива увидеть ее во плоти - и в какой плоти! - заставила меня стереть изображение с экрана так быстро. И вышел из будки.
И именно в этот момент, в это самое мгновение первый порыв катастрофы долетел до меня.
Первым порывом оказалась лысина отвратительного Рога Кринтона из Марсианского отделения, лысина эта возвышалась над бледно-голубыми глазами, бледно-желтым лицом и светло-каштановыми усами. Тот самый Рог Кринтон, со славянской линией предков, о котором все, кто занят полевой работой, думают, что его второе имя Сукин Сын.
Я не встал на четвереньки и не начал биться лбом о пол, потому что отпуск мой начался в ту минуту, как я сошел с корабля.
Со своей обычной вежливостью я сказал:
- Какого дьявола тебе нужно? Я спешу. У меня свидание.
Он ответил:
- У тебя свидание со мной. Есть небольшая работенка.
Я вслух рассмеялся и со всеми анатомическими подробностями указал, куда он может отправиться со своей работенкой. И даже предложил помочь деревянным молотом. Я сказал:
- Я в отпуске, приятель.
Он ответил:
- Тревога первой степени, приятель.
Что означает: никаких отпусков и все прочее. Я не верил своим ушам.
- Вздор, Рог. Имей сердце. У меня у самого тревога первой степени.
- Ничего подобного.
- Рог, - взмолился я, - неужели больше никого нет? Кого угодно?
- Ты единственный агент класса А на Марсе.
- Пошли на Землю. В штаб-квартире агенты валяются грудами.
- Нужно закончить до одиннадцати утра. А в чем дело? У тебя нет трех часов?
Я почесал в голове. Этот парень просто _н_е _з_н_а_е_т_. Я сказал:
- Мне нужно позвонить.
Подошел к будке, посмотрел на него и сказал:
- Разговор личный.
Флора снова засверкала на экране, как мираж на астероиде. Она спросила:
- Что-нибудь случилось, Макс? Не говори, что что-то случилось. Я отменила все свои встречи.
Я сказал:
- Флора, деточка, я буду. Обязательно буду. Но тут подвернулась одна вещь.
Она обиженным тоном задала естественный вопрос, и я ответил:
- Н_е_т_. Не другая девушка. Когда ты в городе, никаких других девушек быть не может. Особи женского пола, возможно. Но не девушки. Детка! Милая! Это дело. Подожди немного. Я быстро.
Она сказала: "Ну, ладно", но сказала таким тоном, будто не все ладно, и у меня появилось дурное предчувствие.
Я вышел из будки и сказал:
- Ну, хорошо, Рог Сукин Сын, что за месиво ты для меня приготовил?
Мы пошли в бар космопорта и взяли изолированную кабину. Он сказал:
- "Антаресский гигант" прибывает с Сириуса через полчаса, в восемь по местному времени.
- Прекрасно.
- Среди прочих пассажиров сойдут трое и будут ждать "Пожирателя пространства". Он приходит с Земли в одиннадцать и сразу вслед за этим отправляется к Капелле. Трое взойдут на борт "Пожирателя пространства" и окажутся вне нашей юрисдикции.
- Ну и что?
- Между восемью и одиннадцатью они будут находиться в особой комнате ожидания, и ты будешь с ними. У меня есть их объемные изображения, ты их узнаешь и будешь знать, кто есть кто. Между восемью и одиннадцатью ты должен решить, кто из них проносит контрабанду.
- Что за контрабанда?
- Худшая из возможных. Видоизмененный спейсолин.
- В_и_д_о_и_з_м_е_н_е_н_н_ы_й_ спейсолин?
Он меня поразил. Я знал, что такое спейсолин. Если вам приходилось совершать космические перелеты, вы тоже знаете. А если вы никогда не покидали Землю, скажу, что абсолютно все нуждаются в нем в первом полете, почти все - в первых десяти полетах и очень многие - вообще в каждом полете. Без него - головокружение, связанное с невесомостью, кошмары, постоянные психозы. А с ним - ничего, вы просто ничего не замечаете. И он не вызывает привыкания, у него нет никаких побочных эффектов. Спейсолин идеален, необходим, незаменим. Если сомневаетесь, примите спейсолин.
Рог сказал:
- Совершенно верно, видоизмененный спейсолин. Его можно химически изменить, реакция простая, может быть проведена в любом подвале, и он превращается в наркотик сильнейшего действия. Вызывает привыкание после первого же приема. Наравне с самыми опасными алкалоидами.
- И мы только что это узнали?
- Нет. Служба давно это знает, и мы удерживали эти сведения от распространения, И нам всякий раз удавалось. Но на этот раз дело зашло слишком далеко.
- Каким образом?
- Один из этих троих, которые делают здесь пересадку, несет видоизмененный спейсолин на себе. Химики в системе Капеллы за пределами Федерации, они проанализируют его и найдут способ синтеза. И нам либо придется бороться с самой большой угрозой наркотиков, либо запретить сам источник.
- Ты имеешь в виду спейсолин?
- Да. А запрет спейсолина - это запрет на космические полеты.
Я решил перейти к делу.
- И у кого же из троих этот наркотик?
Рог противно улыбнулся.
- Если бы мы знали, зачем нам тогда ты? Тебе придется это узнать самому.
- Ты хочешь, чтобы я занимался грязной работой? Обыскивал их?
- Только дотронься до одного из них, и тебе срежут волосы по самую гортань. Каждый из троих большой человек на своей планете. Это Эдвард Харпонастер, Иоаким Липски и Андиамо Ферруччи. Ну?
Он прав. Обо всех троих я слышал. Вероятно, вы тоже. В_л_и_я_т_е_л_ь_н_ы_е_, очень влиятельные люди, и ни одного нельзя тронуть без веских доказательств. Я сказал:
Понравился рассказ? Поделись с друзьями: